Трудно было даже вообразить себе двух более несхожих людей, чем Франц-Иосиф и Элизабет. Однако, как известно, противоположности сходятся, причем зачастую наиболее тесно.  Ее коронованный избранник был суровым педантом, во всем ценившим прежде всего пунктуальность. После того, как в его рабочем кабинете зажигался свет, вся прислуга, не глядя на часы, с точностью до секунды знала – на дворе 5 часов утра! Соблюдать же завидную физическую форму ему помогали главным образом занятия фехтованием и верховой ездой, которым, в перерывах между бюрократической рутиной, он предавался до самозабвения.

Отношения со свекровью не складываются: мать императора изводит ее придирками. Ни дня,  не проходило без упреков и прямых обвинений со стороны эрцгерцогини. Элизабет раздражала ее всем - и тем, что в одной из своих комнат устроила гимнастический зал, и тем, что общалась с актерами и художниками. Даже тем, что она учила венгерский язык, на котором говорила значительная часть империи. Все это, по мнению Софии, было императрице не к лицу.

При встрече со старшей сестрой она как-то обмолвилась: «Ах, Хелена, радуйся, - я спасла тебя от очень невеселой участи и отдала бы все, чтобы прямо сейчас поменяться с тобой местами».

Видя, насколько трудно переживает жена переезд из тихого Мюнхена в блестящую Вену, Франц-Иосиф всячески помогал ей привыкать к новым условиям. Глубоко уважавший собственную мать, он, тем не менее, решительно пресекал любые интриги ее против Элизабет.

Открытка, посвященная торжествам в честь серебряной свадьбы императора Франца-Иосифа и Элизабет. Позади императорской четы крон-принц Рудольф.

Молодая баварка сначала являла собой само воплощение чувственности. Со временем, однако, вынужденная постоянно соседствовать с деспотичной свекровью, она несколько поутихла. Яркие порывы сменились меланхолией, апатией, жаждой уединения.

Избегая докучливого этикета, она полюбила притворяться больной, а выкроенное таким способом время посвящала мечтаниям, сочинению стихов, прогулкам по саду.

Но, понимая, что путь к сердцу мужа - ее собственная красота, за телом своим следила яростно, до иступления, не взирая на настроение и погоду. Так, каждый вечер на лицо накладывались маски из сырой говядины, а на шею и руки – из свежей клубники. Правилом стали умывания только дистиллированной водой, ванны из теплого оливкового масла, укутывание бедер горячими мокрыми полотенцами, сон на твердой кровати без подушек.

Имея шикарные волосы, в распущенном состоянии ниспадавшие до колен, Элизабет тратила три часа в день на прическу; мытье же их и вовсе превращалось в изнурительную процедуру, требовавшую массы лосьонов, кремов..

А поддерживать фигуру и сохранять (при росте в 172 см) постоянный вес до 50 кг помогали разнообразные диеты, верховая езда и упражнения.

Немецкий кайзер Вильгельм ІІ считал ее самым прелестным созданием на всем земном шаре, персидский шах Насредин хотел за баснословную по тем временам сумму вполне серьезно купить это чудо для себя, а прусская принцесса Виктория характеризовала его, как нечто совершенно пикантное.
Популярность Элизабет среди народа возрастает прямо пропорционально падению «индекса популярности» эрцгерцогини Софии, матери императора, которая ведет довольно жесткую политику, особенно в отношении с вассальной Венгрией

Элизабет, напротив, была крайне благожелательна в этом вопросе, она изучила венгерский язык, неоднократно приезжала в Венгрию, где ее уже полюбили.  Кстати сказать, в Будапештском музее, посвященном памяти австрийской императрицы, можно найти личные вещи, фотографии и письма Элизабет, здесь ее тоже помнят…

Вдова крон-принца Стефания вынуждена была покинуть Вену.
Она отправилась в путешествия, и в 1900 году вышла второй раз замуж за графа де Лонэй. Неравный брак вызвал недовольство её отца, короля Бельгии.
Стефания с мужем уехала в Венгрию, где они жили долго и счастливо, и умерли после Второй мировой войны.

Обстоятельства  смерти Крон-принца остаются загадкой до сих пор: одни считают, что он покончил с собой, другие – что это всего лишь инсценировка, прикрытие какого-то политического заговора.
Элизабет на долгие годы уходит в траур, замыкаясь в своем одиночестве.

Она лихорадочно мечется по Старому Свету, постоянно переезжая из страны в страну: Франция, Бельгия, Италия, Испания, Бавария, Польша…. 

В сентябре 1898 году она прибывает в Женеву и останавливает в отеле
«Бо-Риваж» (BeauRivage), выходящим окнами на набережную Женевского озера.
Прогуливаясь как-то вдоль набережной, Элизабет, которой на то время было 60
(надо отметить, что она всю жизнь ухаживала за своей красотой и выглядела гораздо моложе своих лет!) пала от рук безработного анархиста Луиджи Лукени, пронзивший ее грудь трехгранным напильником.
Удар заточки анархиста сбил её с ног. Решив, что нападавший хотел вырвать её украшения, и не поняв истинный смысл случившегося, Елизавета поднялась и попыталась продолжить прогулку.
Лишь спустя несколько секунд она почувствовала острую слабость и опустилась на землю.
После врачи обнаружат крохотную рану в области сердца.
Исполнилось её желание, произнесённое после смерти сына:
«Я тоже хотела бы умереть от небольшой раны в сердце, через которую улетит моя душа, но я хочу, чтобы это произошло вдали от тех, кого я люблю».
Убийца же  скажет при допросе, что, вообще-то, собирался убить принца Орлеанского, однако его не было в городе, и тогда он решил убить Элизабет просто потому, что слышал, что она сейчас в Женеве.  Как выяснилось позже, его действиями руководило лишь желание отомстить «богатым и знаменитым» и прославиться.
Его приговорили к пожизненному заключению.
Сидя в тюрьме, он повесился на собственном ремне…

Говорят, что после смерти супруги,
император Франц Йозеф
молчал в течении нескольких месяцев, ни с кем не разговаривая.
В его кабинете до конца жизни висел портрет Элизабет, и раз в несколько лет придворный художник обновлял на нем выцветшие краски.